Бездетная сестра моей матушки редко брала нас в тайгу на каникулы. У них с мужем там был дом, в который они переехали, выйдя на пенсию. Тетка (заставляла нас звать ее только Варварой) ловила рыбу, хариуса. Занятие это настолько увлекло ее, что она променяла безбедное существование ленивой пенсионерки на тяжелую жизнь в доме без удобств, да еще и мужа-писателя перетащила в тайгу.

Домик был построен на высоком берегу быстрой речушки в Челябинской области. От Копейска добирались на попутке до самой дальней деревни, а затем с огромными рюкзаками шли километров двадцать пешком. Варвара приезжала в город одна раз в месяц, купить продукты. После долгих и упорных уговоров иногда брала кого-нибудь с собой.

Интерес к необычной жизни тетки был неслучайным: ничего занятнее, чем ловить с ней хариуса, а потом готовить из него уху, мы не знали. Уже потом, во взрослой жизни, мы поняли, что кулинарные рецепты рыбаков, навороченные изыски – ерунда, по сравнению с тем, что готовила Варвара.

Ловить хариуса – занятие не для слабонервных: надо постоянно переходить с места на место, менять наживку, а уж если нечаянно наступишь на ветку, и она хрустнет – все: уходить с этого места надо за километр. Блестящие упругие рыбки с необычным фиолетовым плавником как будто боялись Варвару, а потому – сразу ловились. Тетка объясняла, что главное – не дать хариусу выпрыгнуть из воды и оглядеться – сразу выплюнет наживку. А если за камушек заплывет – обязательно уйдет.

Домой рыбу несли в ведре: длинные хариусы пытались выпрыгивать из ведра, завернутого тряпицей, тыкались носами. Во дворе Варвара сразу выкладывала их на стол, ловко отрезала головы, потрошила. Огромный котяра крутился под столом, съедал все без остатка. Варварин муж к нашему приходу уже разжигал низенькую летнюю печь. Вода в котелке вскипала быстро. Сначала в воде варились хвосты и плавники в марлевом мешочке – тетка говорила, что это самый навар. Потом в котелок Варвара выкладывала рис, который еще с утра, перед рыбалкой, запаривала. Чистила морковку, закидывала в бульон. Именно с этого момента мы начинали сглатывать слюну: аромат стоял такой, что, кажется, в самом Копейске должны были чуять. В котелке булькал рис, изредка на поверхности показывалась морковка. Варвара пробовала готовность хвостов, ловко вытаскивала их, быстро закидывала крупные куски почищенного хариуса, лучок кольцами, добавляла горстку ржаной муки, перец горошком, лавровый лист – через несколько минут уха была готова. Солить уху нужно было только в тарелку.

Непонятно почему, но съесть этого блюда можно было много. Может в этом виноват был хлеб: его Варвара пекла сама, но уже в другой печи, которая в доме. Ухи из пяти больших рыб на вечер не оставалось. А на ужин был хариус, запеченный в тесте: на чуть красненьких угольках в печке, в листьях какого-то большого растения целиковые рыбки превращались в сочное лакомство.